В омут с головой - Страница 23

Известие об отъезде Агеева не вызвало никакой реакции. Обычное дело — человек уезжает по долгу службы, не сидеть же ему на привязи.

В ангаре появился Никита Луговой. К такой встрече Зимин был не готов. Какого черта ему здесь надо? Здоровяк подошел к машине и косо глянул на Зимина, потом на его «Жигули». Этот бугай даже не догадывается, что в багажнике стоящей перед ним развалюхи лежит описание всей его жизни, всех его деяний. Интересно, сколько с него можно было бы содрать за эти сведения?

— Антон, мне надо с тобой переговорить, — зычно гаркнул Луговой.

— Ладно, господа, не буду вам мешать, — бросил Зимин и направился к выходу.

Он перешел через дорогу и заглянул в закусочную. Зал, как всегда в это время, пустовал.

— Привет, Валерий Палыч.

— А, Кирилл! Все маешься? Что-то на Антона не похоже. Завозился он с твоими «Жигулями». Никак хочет из них «Мерседес» сделать.

— А я и сам не очень тороплюсь. Река в ваших местах, как море, вода чистейшая, песочек, зонтики… Чем не курорт? Просто оазис в зеленой пустыне.

— Рад, что тебе нравится. Кофе?

— Хорошо бы и яичницу с ветчиной. Жор напал.

Зимин сел у окна за знакомый столик. Он видел, как Никита и Антон вышли из ангара и остановились возле шикарной машины. Бартеньев молчал, Никита что-то говорил. Жаль, что нельзя было слышать их разговора. А так хотелось бы!

— Послушай, Антон, сегодня у нас вечеринка, и я прошу, чтобы ты с Лелей пришел. У меня есть разговор к тебе. В городе очень мало людей, кому я могу доверять. Дело серьезное. Тебе я доверяю, ты не трепач, и с головой у тебя все в порядке. Придете?

— Как Леля скажет, так и будет.

— Катя с ней уже говорила. Твоя жена приняла приглашение.

— Тогда нет проблем.

— Хорошо. До вечера.

Никита сел в свой бежевый «Мерседес». Бартеньев заметил — на зеркале заднего обзора висела лохматая обезьянка. С боку и не увидишь через тонированные стекла, а через лобовое стекло она просматривалась отчетливо.

Ничего другого он и не ждал. Луговой был зажат в крепкие тиски. Антон видел его растерянность.

Он вернулся к работе и даже не думал о предстоящей вечеринке.

А Зимин был обеспокоен. Он ничего не знал о сигнале шантажиста в виде игрушки, висящей на зеркале. Согласен Луговой платить или нет -можно только гадать. Скорее да, чем нет. Зимина беспокоил и другой вопрос. Мог ли Антон войти в число подозреваемых? Не такой широкий круг друзей у Лугового, а тем более тех, кто мог знать о его отношениях с Лелей Бартеньевой. Элементарный логический просчет мог вывести шантажиста на чистую воду, если только Луговой поверил в факт отъезда Агеева из города. Он будет рыть копытом землю. Так просто с полумиллионом долларов никто расставаться не захочет, даже если они лишние.

Что говорит в пользу Антона и отводит от него подозрения? Первое. Муж, как правило, единственный, кто не знает об изменах жены. Бартеньев знает, но не реагирует. Второе. Зачем Антону деньги? Парень находится в федеральном розыске и даже документы не поменял, оставив собственное имя. Куда ему бежать? Ни кола ни двора, даже родственников нет. Луговой считает его безвольным тюфяком и никогда не поверит, будто такой тип может пойти на грандиозный по своим масштабам шантаж. Тихий безобидный рогоносец! Зимин успокоился. Нет, Луговой приезжал в мастерскую по другим делам.

Смешно, если Никита попытается поймать шантажиста с помощью Антона. Вот будет цирк. Этим он повяжет Бартеньева по рукам и ногам. А что, если Луговой попытается использовать Антона как курьера для передачи денег вымогателю? Фантастика! Быть такого не может. А вдруг?

Зимин любил и умел фантазировать, плохо, если его фантазии обретут реальный результат.

— Ты чего бормочешь себе под нос, Кирилл? -спросил хозяин, ставя на стол очередную чашку кофе.

* * *

Вечеринка проходила стандартно. Все те же лица, бессмысленные разговоры, сдобренные хорошей порцией русского мата, чем особенно выделялись женщины, пошлые анекдоты и что-то о делах. О политике здесь не говорили. Тема далекая и малопонятная. То, что делалось в Москве и других регионах, никак не отражалось на жизни местных жителей. Они жили по своим законам и не задумывались о других.

Бартеньев, как всегда, сидел в сторонке и цедил пиво. Все, что происходило вокруг, его не касалось, он умел отключаться и думать о своем. Сейчас он мечтал повстречать Машу в Москве. Ему достаточно просто знать, что она живет рядом и он может ее видеть. Пусть даже издали. А вдруг он уговорит ее поехать в Тибет? Он мог бы показать ей весь мир. Конечно, Антон не мечтал о каких-либо отношениях между ними, разве что о платонических. Большего ему и не надо.

Грезы! Грезы! А вот и действительность. Уже под приличным хмельком к нему подсел Луговой. Здоровенный мужик оглядывался по сторонам, как карманный вор, а его красные глазки бегали по углам, будто тараканчики по жирной тарелке.

— Нашелся в городе один говнюк и требует с меня кучу денег, — начал он без вступления. — Мразь. Я догадываюсь, кто это. Не наш, не местный. Когда-то мы были знакомы. Я ему отказал. Но он не успокоился. Хочет взять деньги силой.

— Это у тебя-то взять силой? — холодно спросил Антон.

— Я знаю только одно, платить мне придется. Но он не сможет забрать деньги и остаться незамеченным. Так не бывает. Его надо накрыть с деньгами. Поможешь? Дело деликатное, я не могу втягивать в него посторонних. Ты человек свой и тебе можно доверять.

— Какой с меня прок? В боевики я не гожусь.

— От тебя никто не ждет военных действий. Мне нужен наблюдатель. Я достал рацию. У шантажиста ты не вызовешь подозрений. Будешь сидеть в машине, а я спрячусь где-нибудь неподалеку и буду ждать твоего сигнала.