В омут с головой - Страница 14

Филимон начал рассуждать слишком громко. Голос повышался с каждой рюмкой, и они решили продолжить в гостинице, прихватив бутылку с собой.

Опять сидели в номере Агеева.

— Почему ты решил, Матвеич, что этот самый Никита Луговой даст тебе пятьсот тысяч долларов? Сам же уверял, он обычная марионетка в руках жены.

Агеев сладко затянулся сигарным дымом, от которого у Зимина глаза слезились, и откинулся на спинку кресла.

— Рыльце у него в пушку. Я же не дурак и не стану давить на кого-то, если у меня нет на человека компромата. Рано или поздно, но он сломается.

— Если не сломает тебе шею.

— Нет. Он трус. Очень большой трус. И в Тихих Омутах он не рискнет идти на преступление. Здесь его захомутают в два счета. Кто, кроме него, мне может сломать шею? Думаешь, местные сыскари не знают о наших встречах?

— Трусы опаснее закоренелых бандитов. От страха они идут на безрассудные и отчаянные поступки.

— Из двух зол всегда выбирают наименьшее. Деньги он может взять у жены. Больше негде. Он хитрый мужик и хороший коммерсант. Такой партнер мне и нужен. У Никиты крутая жена. Если я захочу, она вышвырнет его на улицу и даже из города. Итог: мужик в свои пятьдесят с лишним остается без средств к существованию и без крыши над головой. Вариант второй. Он берет у жены деньги — крадет. С его опытом такую аферу можно проделать чисто. Конечно, рано или поздно она все равно вскроется. Сто тысяч долларов — не сто рублей. Он вкладывает их в дело и становится моим партнером. Теперь не так страшно и на улице оказаться. Теплое местечко на будущее забронировано. Есть куда идти и есть на что жить. И что, по-твоему, он выберет? Отвечаю. Наименьшее зло. У парня есть голова на плечах, он умеет взвешивать все «за» и «против». А убийство не выход. Это тупик. О местной тюрьме легенды ходят. Я не уверен, что она вообще существует.

— Как тебя понимать?

— Очень просто. Мэр орет во все горло, будто в Тихих Омутах нет преступности. Однако суд-то есть, и он без дела не сидит. Тюрьму я своими глазами видел, она очень странная. Там нет вышек с вооруженной охраной. Кирпичный замок, у самой северной черты города за высокой стеной, с решетками на окнах. А дальше тайга. В окнах каземата никогда не горит свет. Ходят слухи, будто осужденных убивают и сбрасывают в старые штольни. Нет человека и свидетеля нет.

— А я так думаю, что эти слухи распространяет служба майора Прошкина с целью запугать население.

— Не исключено. Но Никита и есть население, и он верит слухам. Допустим даже, что не верит. Кто же пойдет на добровольный эксперимент и согласится стать подопытным кроликом ради выяснения действительности! Копать правду на стометровой глубине штолен — не лучшая затея.

— Может быть, Никита и рискнул бы. Допустим. А если он тебе не доверяет: возьмешь деньги и пропадешь?

— Нет. У меня есть доверенность банка на выдачу чековой книжки партнеру, который может пользоваться моим личным счетом. Мне остается вписать в чековую книжку имя и сумму, которую партнер может снять с моего счета. У меня есть справка банка о состоянии этого счета. Там немало денег. К тому же мы заключаем договор о партнерстве, и он становится вице-президентом моей турфирмы. Я выдаю ему расписку в получении денег, на банковском бланке, с печатью и подписями. Серьезный документ. Люди, знающие толк в таких делах, сомневаться не станут. И потом, все мои адреса известны. Куда я денусь. Я прикован к своему бизнесу кандалами. У меня большие обороты и прибыль. Даже полмиллиона не та сумма, ради которой можно все бросить и бежать. Бежать нужно Никите, пока Ольшанская не превратила его в половую тряпку. Она уже давно об него ноги вытирает.

— Ольшанская?

— Да. Катя Ольшанская, его жена и хозяйка комбината, где он исполняет обязанности директора.

Зимин налил водки в стакан и выпил залпом, будто забыл, что его новый приятель тоже пьющий. Однако Агеев не обиделся. Водка уже не лезла в его организм, превысив уровень ватерлинии.

— Послушай, Матвеич, а почему бы тебе не подобрать для бизнеса другого партнера? Тут, как я догадываюсь, полно подпольных миллионеров.

— Не спорю. Но на обработку каждого нужно потратить не меньше месяца и иметь на руках его досье. Я ведь должен знать человека, с которым придется делать деньги и развивать бизнес.

— Попробую тебе помочь. У меня есть кандидатура. Надежный парень. Постараюсь выяснить его финансовые возможности. Одно я знаю точно: он не трус. Воля у него железная. Такого ничем не напугаешь. Его единственная слабость — доверчивость. Что тебе на руку.

— У тебя есть на него досье?

— Об этом позже. Сначала надо прощупать почву. Но то, что ему Тихие Омуты поперек горла стоят, я уверен. Один вопрос к тебе: ты можешь достать чистые документы? Паспорт?

— Вопрос, конечно, непростой. Но решаемый. Я готов был к такому варианту. Никите тоже потребовался бы паспорт. Иначе жена с ее связями могла бы достать его. Самое крупное начальство из МВД отдыхает на арендованных мною виллах в Испании. Денег я с них не беру. Генералы с семьями по месяцу за мой счет жируют. Вряд ли откажут в такой мелочевке, как паспорт. Я езжу на ворованном джипе с перебитыми номерами третий год. Они мне его же и продали за гроши, прямо с документами. Эти люди могут все. Посадить, освободить, убить, вознаградить. Одним словом — власть! Я предпочитаю с ними дружить.

— Ну, мне ты не рассказывай. Не первый год имею с ними дело. Адвокат

— Да, да…

Агеев зевнул и уронил голову на грудь. Зимин снова выпил водки и пошел к себе. Он был еще в состоянии думать. Простые варианты его мало интересовали. Зимин всегда ставил перед собой сложные задачи, а если они решались просто, то он сам себе ставил подножки, строил препятствия на пути. Истинную силу человек обретал, когда выпутывался из экстремальной ситуации сам, в одиночку, без страховки и надежды на помощь со стороны. Так он жил, этот человек, и так ему нравилось жить.